По благословению митрополита Улан-Удэнского и Бурятского Иосифа

    Централизованная религиозная организация

    Русской Православной Церкви ( Московский Патриархат)

    Главная / Святыни и святые / Святые / Житие преподобного Варлаама пустынника, игумена Чикойского (часть мощей святого находится в верхнем храме Одигитриевского собора г. Улан-Удэ)

    Житие преподобного Варлаама пустынника, игумена Чикойского (часть мощей святого находится в верхнем храме Одигитриевского собора г. Улан-Удэ)

    Мо­лит­ва­ми пра­вед­ни­ков со­хра­ня­лась до вре­ме­ни от гне­ва Бо­жия Рус­ская зем­ля. По-раз­но­му под­ви­за­лись угод­ни­ки Бо­жии: кто в хра­ме, кто в об­ще­жи­тель­ном мо­на­сты­ре, кто в ми­ру, кто и в за­тво­ре про­хо­дил свое по­при­ще. Ва­си­лию Фе­до­то­ви­чу На­де­жи­ну Бог су­дил быть ос­но­ва­те­лем ино­че­ско­го ски­та в глу­хой ча­ще ле­са, в Чи­кой­ских го­рах, по­чти у са­мой гра­ни­цы с Мон­го­ли­ей.

    Несмот­ря на неко­то­рые стран­ные об­сто­я­тель­ства его жиз­ни, пред­ше­ство­вав­шие по­дви­гу пу­стын­но­жи­тель­ства, он стя­жал се­бе не толь­ко ува­же­ние знав­ших его по­чтен­ных граж­дан и вы­со­ких особ, но и при­вер­жен­ность жи­те­лей окру­ги, за­ра­жен­ных рас­ко­лом за­дол­го до его по­яв­ле­ния.

    Ва­си­лий, в ино­че­стве Вар­ла­ам, ро­дил­ся в 1774 го­ду в се­мье Фе­до­та и Ана­ста­сии (Яко­вле­вой) На­де­жи­ных, в се­ле Ма­ре­си­ве, что на Руд­ке, Лу­кья­нов­ско­го уез­да Ни­же­го­род­ской гу­бер­нии. Про­ис­хож­де­ния они бы­ли са­мо­го про­сто­го – из кре­пост­ных кре­стьян Пет­ра Ива­но­ви­ча Во­рон­цо­ва. По­дроб­но­стей дет­ских лет и бо­лее позд­не­го пе­ри­о­да жиз­ни по­движ­ни­ка пре­да­ние не со­хра­ни­ло. Из­вест­но толь­ко, что ко вре­ме­ни он же­нил­ся на Да­рье Алек­се­е­вой, то­же из кре­пост­ных Во­рон­цо­вых. Сво­их де­тей у них не бы­ло, и они при­ни­ма­ли на вос­пи­та­ние си­рот, со­гре­вая их теп­лом се­мей­но­го оча­га. Гра­мо­те Ва­си­лий Фе­до­то­вич вы­учил­ся сам. Впо­след­ствии он пи­сал ра­пор­ты цер­ков­ны­ми ли­те­ра­ми, по­лу­уста­вом, а свое имя все­гда пи­сал по-цер­ков­но­му.

    Се­мей­ная жизнь Ва­си­лия Фе­до­то­ви­ча дли­лась недол­го. Од­на­жды он ис­чез, скрыл­ся неве­до­мо ку­да, так что и все по­ис­ки его ни к че­му не при­ве­ли. Впро­чем, гос­по­да Во­рон­цо­вы от­нес­лись к это­му об­сто­я­тель­ству без осо­бен­ной тре­во­ги; ско­ро и до­маш­ние успо­ко­и­лись, предо­ста­вив судь­бу Ва­си­лия Бо­жье­му Про­мыс­лу.

    В 1811 го­ду Ва­си­лий Фе­до­то­вич объ­явил­ся бо­го­моль­цем в Ки­е­во-Пе­чер­ской Лав­ре, но от­сут­ствие у него пас­пор­та при­ве­ло к то­му, что он как бро­дя­га был осуж­ден к ссыл­ке в Си­бирь. Поз­же, бу­дучи игу­ме­ном, вспо­ми­ная мо­ло­дые го­ды, ча­сто на­зы­вал он се­бя бро­дя­гой.

    Без­ро­пот­но по­ко­рил­ся Ва­си­лий Фе­до­то­вич сво­ей судь­бе. Как ни же­лан­но бы­ло ему остать­ся в Ки­е­ве, но пред­сто­ял дол­гий путь в Си­бирь. По при­бы­тии в Ир­кутск он пер­вым де­лом на­пра­вил­ся в Воз­не­сен­скую оби­тель, к мо­щам свя­ти­те­ля Ин­но­кен­тия. В Ир­кут­ске он про­был недол­го и уже через ме­сяц про­дол­жил путь за Бай­кал, в се­ло Ма­ло­ку­да­рин­ское Ур­лук­ской во­ло­сти, ку­да был при­пи­сан на по­се­ле­ние.

    На ме­сте сво­е­го во­дво­ре­ния бу­ду­щий по­движ­ник, как и в Ир­кут­ске, об­на­ру­жил все то же стрем­ле­ние к бла­го­че­сти­вой жиз­ни и уда­ле­нию от мир­ских со­блаз­нов. И здесь он ста­рал­ся при­ютить­ся под се­нью хра­мов, чтобы бес­пре­пят­ствен­но пре­да­вать­ся мо­лит­ве и ра­бо­тать Бо­гу. С этой це­лью он на­ни­мал­ся тра­пез­ни­ком (сто­ро­жем) в Ур­лукскую Бо­го­ро­ди­це-Ка­зан­скую цер­ковь, по­том в Верх­не­куд­рин­скую По­кров­скую, за­тем в Тро­иц­кий со­бор го­ро­да Тро­иц­ко­сав­ска, и, на­ко­нец, в Вос­кре­сен­скую цер­ковь Кях­тин­ской тор­го­вой сло­бо­ды. Всю­ду он ис­пол­нял свои обя­зан­но­сти ста­ра­тель­но и доб­ро­со­вест­но, так что по­ло­жи­тель­но был от­ме­чен кях­тин­ски­ми граж­да­на­ми. В Кях­те Гос­подь по­слал ему ду­хов­ни­ком из­вест­но­го на всю сло­бо­ду свя­щен­ни­ка от­ца Ае­тия Раз­со­хи­на, ко­то­рый и бла­го­сло­вил Ва­си­лия оста­вить мир ра­ди тру­дов во сла­ву Бо­жию на по­при­ще пу­стын­но­жи­тель­ства.

    Чи­кой­ские го­ры, где ре­шил под­ви­зать­ся Ва­си­лий Фе­до­то­вич, сво­и­ми вы­со­ки­ми хреб­та­ми на­по­ми­на­ют вы­со­ты Афон­ские, прав­да, в ту по­ру это сход­ство бы­ло лишь внеш­ним. Со дней Ада­ма ни од­на тварь в тех ме­стах не слы­ша­ла сла­во­сло­вий Трии­по­стас­но­му Бо­гу, но по­сле то­го, как по­се­лил­ся здесь без­вест­ный пу­стын­ник, глу­хие ча­щи огла­си­лись несмол­ка­е­мой пес­ней Ему.

    Вы­брав ме­стом сво­е­го бу­ду­ще­го по­дви­га глу­хой уго­лок дре­му­чей тай­ги на Ур­лук­ском хреб­те Чи­кой­ских гор, в се­ми вер­стах от по­сел­ка Ур­лук и в трех от Гал­да­нов­ки, Ва­си­лий Фе­до­то­вич преж­де все­го во­дру­зил там боль­шой де­ре­вян­ный крест и в по­лу­то­ра са­же­нях от него сру­бил се­бе ке­лью. Здесь на­чал­ся его тер­ни­стый путь ко спа­се­нию, пол­ный мо­лит­вен­ных тру­дов, те­лес­ных утес­не­ний, сми­рен­но­го бо­го­мыс­лия.

    Мно­го пре­тер­пел на этом пу­ти Ва­си­лий Фе­до­то­вич, нема­ло по­тре­бо­ва­лось ему сил ду­шев­ных и те­лес­ных, чтобы со сми­ре­ни­ем вы­но­сить все тя­го­ты уеди­нен­ной жиз­ни. Го­лод и жаж­ду, зной и сту­жу, по­мыс­лы и при­ло­ги воз­дви­гал враг спа­се­ния ро­да хри­сти­ан­ско­го на его пу­ти. Не раз при­сту­пал он к нему, пы­та­ясь пу­гать его при­ви­де­ни­я­ми, под­сы­лая к нему раз­бой­ни­ков, а то и в об­ра­зе зна­ко­мо­го или ка­ко­го бла­го­же­ла­те­ля пы­тал­ся со­блаз­нить его на­по­ми­на­ни­я­ми о преж­ней жиз­ни, о род­ных, но все это пре­по­беж­дал от­шель­ник си­лой мо­лит­вы и бла­го­да­ти Бо­жи­ей.

    Око­ло пя­ти лет про­жил он в пол­ной без­вест­но­сти. Лишь из­ред­ка на­ве­щал близ­ле­жа­щие Гал­да­нов­ку и Ур­лук для при­об­ще­ния Свя­тых Хри­сто­вых Та­ин. Обык­но­вен­но он оста­нав­ли­вал­ся в до­ме мест­но­го диа­ко­на ли­бо в до­мах двух бла­го­че­сти­вых граж­дан: Ма­ка­ро­ва и Луж­ни­ко­ва. При­дет, бы­ва­ло, ста­ра­ясь остать­ся неза­ме­чен­ным, по­го­ве­ет, при­ча­стит­ся и опять воз­вра­ща­ет­ся в свою пу­стынь. Но ско­ро мол­ва о нем ста­ла рас­про­стра­нять­ся по окрест­ным ве­сям, и по­тя­ну­лись к нему лю­ди в на­деж­де услы­шать от пу­стын­ни­ка на­зи­да­тель­ное сло­во.

    По про­ше­ствии несколь­ких лет от­шель­ни­че­ской жиз­ни Бог на­гра­дил Ва­си­лия Фе­до­то­ви­ча да­ром сло­ва, и на­столь­ко про­ник­но­вен­ным бы­ло оно, что ни­кто из при­хо­дя­щих не ухо­дил от него неуте­шен­ным, а кое-кто оста­вал­ся, чтобы не по­ки­дать его бо­лее. Так воз­ник­ла об­щи­на, в ко­то­рую, кро­ме жи­те­лей окрест­ных по­се­ле­ний, ста­ли при­ез­жать и из Кях­ты, при­чем бы­ва­ли здесь лю­ди всех со­сло­вий, в том чис­ле и бо­га­тые име­ни­тые граж­дане. Через ко­рот­кое вре­мя, а имен­но в 1826 го­ду, усер­ди­ем кяхт­ских граж­дан в пу­стыне бы­ла воз­двиг­ну­та ча­сов­ня во имя свя­то­го Про­ро­ка и Пред­те­чи Иоан­на. По сто­ро­нам от ча­сов­ни сто­я­ло то­гда де­вять кел­лий (по чис­лу на­сель­ни­ков) – пять с од­ной сто­ро­ны, и че­ты­ре с дру­гой. Свя­щен­ни­ка в пу­сты­ни не бы­ло, и по­это­му Ва­си­лий Фе­до­то­вич, как са­мый гра­мот­ный, чи­тал для бра­тии еже­днев­ное пра­ви­ло, Псал­тирь, ака­фи­сты.

    Вско­ре мир­ная жизнь пу­сты­ни бы­ла на­ру­ше­на. Ва­си­лий Фе­до­то­вич На­де­жин, несмот­ря на вы­не­сен­ное ему на­ка­за­ние – ссыл­ку в Си­бирь, по-преж­не­му чис­лил­ся в ро­зыс­ке, и те­перь по­ли­ция без тру­да смог­ла его об­на­ру­жить. Аре­сто­вы­вать его при­е­хал сам ис­прав­ник. По­сле тща­тель­но­го обыс­ка в ски­ту Ва­си­лия Фе­до­то­ви­ча увез­ли в острог.

    Слов­но гром сре­ди яс­но­го неба бы­ла эта но­вость для всех его по­чи­та­те­лей. Кях­тин­ское ку­пе­че­ство пом­ни­ло его бес­по­роч­ную служ­бу тра­пез­ни­ком; из­вест­но бы­ло, что и в Чи­кой­ских го­рах скры­вал­ся от ми­ра ис­клю­чи­тель­но с це­лью спа­се­ния сво­ей ду­ши, и граж­дане Кях­ты ре­ши­ли хо­да­тай­ство­вать за Ва­си­лия Фе­до­то­ви­ча пе­ред ми­ро­вым су­дьей. По их хло­по­там де­ло его бы­ло пе­ре­не­се­но на рас­смот­ре­ние епар­хи­аль­но­го на­чаль­ства.

    На­де­жин был вы­тре­бо­ван в Ир­кут­скую ду­хов­ную кон­си­сто­рию, и прео­свя­щен­ный Ми­ха­ил II (Бур­ду­ков) сам ис­пы­тал нрав­ствен­ные ка­че­ства и убеж­де­ния пу­стын­но­жи­те­ля. Ар­хи­ерей не на­шел ни­че­го предо­су­ди­тель­но­го ни в об­ра­зе мыс­лей Ва­си­лия Фе­до­то­ви­ча, ни в его по­ве­де­нии. На­обо­рот. Тру­ды по­движ­ни­ка на ни­ве Хри­сто­вой бы­ли как бы пре­ду­ка­за­ны свы­ше.

    Пре­де­лы Чи­кой­ских гор и да­лее в ос­нов­ном на­се­ля­ли бу­ря­ты-языч­ни­ки, а пра­во­слав­ные Ур­лук­ской во­ло­сти жи­ли вме­сте с рас­коль­ни­ка­ми по­пов­ской и бес­по­пов­ской сект. В та­кой си­ту­а­ции очень ост­ро ощу­ща­лась по­треб­ность в мис­си­о­не­рах. Этим-то и был оза­бо­чен прео­свя­щен­ный Ми­ха­ил. От­ли­чав­ший­ся вы­со­кой об­ра­зо­ван­но­стью и апо­столь­ской рев­но­стью, он уже не раз об­ра­щал­ся в Свя­щен­ный Си­нод с прось­ба­ми о мис­си­о­нер­ской по­мо­щи, од­на­ко име­ю­щи­е­ся кан­ди­да­ты все еще не бы­ли ис­пы­та­ны Си­но­дом в сво­их спо­соб­но­стях и бла­го­на­деж­но­сти. И ко­гда вла­ды­ка узнал о рев­но­сти Ва­си­лия Фе­до­то­ви­ча на из­бран­ном по­при­ще, он не толь­ко не вос­про­ти­вил­ся его са­мо­чи­нию, но ока­зал по­кро­ви­тель­ство.

    Убе­див­шись в бла­го­на­деж­но­сти Ва­си­лия Фе­до­то­ви­ча, ар­хи­епи­скоп Ми­ха­ил пред­ло­жил ему при­нять «зрак рав­но­ан­гель­ский» – про­дол­жить слу­же­ние Хри­сту в мо­на­ше­ском чине. Уста­нов­лен­ным по­ряд­ком Ва­си­лий Фе­до­то­вич по­дал вла­ды­ке соб­ствен­но­руч­но на­пи­сан­ное про­ше­ние, и тот пред­пи­сал на­сто­я­те­лю Тро­иц­ко­го Се­лен­гин­ско­го мо­на­сты­ря, иеро­мо­на­ху Из­ра­и­лю, по­стричь в мо­на­ше­ство пу­стын­но­жи­те­ля. 5 ок­тяб­ря 1828 го­да, по от­прав­ле­нии в ски­ту все­нощ­но­го бде­ния, во вре­мя чте­ния ча­сов, ос­но­ва­тель ски­та был по­стри­жен в мо­на­хи с на­ре­че­ни­ем ему име­ни Вар­ла­ам, а скит по во­ле вла­ды­ки при­пи­са­ли к Тро­и­це-Се­лен­гин­ско­му мо­на­сты­рю. Так спе­шит Гос­подь устро­ить доб­рое про­из­во­ле­ние же­ла­ю­щих­ спа­стись.

    Еще до по­стри­же­ния Ва­си­лия Фе­до­то­ви­ча, от­пус­кая его из Ир­кут­ска, вла­ды­ка Ми­ха­ил пред­при­нял ме­ры «к устро­е­нию ски­та на твер­дом ос­но­ва­нии». Им бы­ло от­прав­ле­но в Свя­той Си­нод про­ше­ние, в ко­то­ром он пи­сал о нуж­дах За­бай­каль­ской мис­сии, ра­де­ю­щей об об­ра­ще­нии бу­рят и мон­го­лов в пра­во­слав­ную ве­ру и про­ти­во­сто­я­щей про­по­ве­ди рас­коль­ни­ков.

    Тер­пе­ние «сми­рен­но­го Ми­ха­и­ла» бы­ло воз­на­граж­де­но через шесть лет. Вы­со­чай­шим ре­скрип­том в Ир­кут­ской епар­хии бы­ло об­ра­зо­ва­но несколь­ко но­вых бес­при­ход­ских мис­си­о­нерств с вы­де­ле­ни­ем на их со­дер­жа­ние средств из каз­ны. В этом ука­зе бы­ла по­име­но­ва­на и Чи­кой­ская пу­стынь.

    Жизнь в Чи­кой­ской пу­сты­ни не за­ми­ра­ла в ожи­да­нии адми­ни­стра­тив­но­го ре­ше­ния. От­шель­ни­ки про­дол­жа­ли тру­ды во сла­ву Бо­жию. В ча­совне, для ко­то­рой уже и ко­ло­ко­ла бы­ли по­жерт­во­ва­ны кях­тин­ца­ми, как и рань­ше, чи­та­лись ка­но­ны, ака­фи­сты, пра­ви­ла. Не хва­та­ло толь­ко од­но­го: здесь по-преж­не­му не бы­ло свя­щен­ни­ка.

    Так про­дол­жа­лось до вес­ны 1830 го­да. В мар­те вла­ды­ка Ми­ха­ил за­тре­бо­вал к се­бе в Ир­кутск мо­на­ха Вар­ла­а­ма для по­свя­ще­ния его в свя­щен­ни­че­ский сан, и 22 мар­та Вар­ла­ам был по­свя­щен в ипо­ди­а­ко­на и в сти­харь. Через два дня в Ир­кут­ском ка­фед­раль­ном со­бо­ре он был ру­ко­по­ло­жен во иеро­ди­а­ко­на, а 25 мар­та, в день Бла­го­ве­ще­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, во иеро­мо­на­ха.

    Но­во­по­став­лен­но­му иеро­мо­на­ху, по­ми­мо обыч­но­го слу­же­ния в Чи­кой­ской оби­те­ли, бы­ло по­ру­че­но за­бо­тить­ся об об­ра­ще­нии ино­вер­ных и о воз­вра­ще­нии за­блуд­ших – рас­коль­ни­ков.

    В ски­ту в то вре­мя не бы­ло хра­ма, и от­цу Вар­ла­а­му еще пред­сто­я­ло за­нять­ся его по­строй­кой, а по­ка цер­ковь бы­ла устро­е­на в ча­совне. Ее освя­ще­ние бы­ло со­вер­ше­но при прео­свя­щен­ном Ири­нее в 1831 го­ду.

    Отец Вар­ла­ам рев­ност­но под­дер­жи­вал в ски­ту чин бо­го­слу­же­ния по уста­ву Церк­ви. Немно­го поз­же, ко­гда ему в по­мощь был при­слан иеро­мо­нах Ар­ка­дий, по­яви­лась воз­мож­ность по­се­щать бли­жай­шие к пу­сты­ни жи­ли­ща для ис­прав­ле­ния треб, и то усер­дие, с ка­ким он кре­стил де­тей, на­пут­ство­вал уми­ра­ю­щих, та го­ря­чая ве­ра, с ко­то­рой он слу­жил Бо­гу и лю­дям, неволь­но рас­по­ла­га­ли к нему серд­ца да­же за­кос­нев­ших в рас­ко­ле. Этим он за­слу­жил осо­бен­ное рас­по­ло­же­ние епар­хи­аль­но­го на­чаль­ства. Ар­хи­епи­скоп Ири­ней ра­до­вал­ся успе­хам тру­дов от­ца Вар­ла­а­ма и, вы­ра­жая ему свою ар­хи­пас­тыр­скую бла­го­дар­ность, пи­сал: «Бла­го­да­ря Бо­га, спо­спе­ше­ству­ю­ще­го в де­лах ва­ших, сер­деч­но ра­ду­юсь умяг­че­нию сер­дец за­ко­ре­не­лых до­се­ле в оже­сто­че­нии ста­ро­об­ряд­цев, что они не толь­ко на­ча­ли вас слу­шать, но и Кре­ще­ни­ем де­тей сво­их уте­ши­ли уже вас, усерд­ных се­я­те­лей, тем, что по­се­ян­ное па­ло не на ка­ме­ни и не при пу­ти, но на доб­рой зем­ле. Гос­подь, по­ло­жи­вый бла­го­му на­ме­ре­нию бла­гое на­ча­ло, впред­няя да по­мо­жет вам со­би­рать рас­то­чен­ных овец во еди­но ста­до Еди­но­го Небес­но­го Ца­ря».

    Щед­ро рас­то­чая ду­хов­ные да­ры, ко­то­ры­ми на­граж­ден был от Гос­по­да отец Вар­ла­ам, об­ра­щал к ве­ре лю­дей раз­ных на­ций, раз­лич­ных зва­ний. Бы­ли сре­ди об­ра­щен­ных и со­слан­ные в Си­бирь об­ра­зо­ван­ные неве­ры, бы­ли и языч­ни­ки, а так­же му­суль­мане и иудеи. Ча­сто об­ра­ще­ния в пра­во­слав­ную ве­ру со­про­вож­да­лись яв­лен­ны­ми чу­де­са­ми над кре­ща­е­мы­ми. Пре­да­ние хра­нит па­мять об од­ном из та­ких эпи­зо­дов.

    В од­ном из бли­жай­ших к пу­сты­ни улу­сов жи­ла ше­сти­де­ся­ти­двух­лет­няя бу­рят­ка Ку­бун Ше­бо­хи­на, несколь­ко лет счи­тав­ша­я­ся су­ма­сшед­шей. Про­слы­шав о пу­сты­ни, о Кре­ще­нии мно­гих бу­рят, она втайне от му­жа и де­тей бе­жа­ла ту­да, но по до­ро­ге бы­ла пой­ма­на. Несмот­ря на неуда­чу, в ян­ва­ре 1831 го­да она пред­при­ня­ла дру­гую по­пыт­ку. Босая и по­лу­раз­де­тая, в же­сто­кий мо­роз, вновь бе­жа­ла Ку­бун из улу­са и сно­ва бы­ла пой­ма­на. Но на этот раз кре­стьяне, узнав о ее же­ла­нии ид­ти в Чи­кой­кий скит, са­ми при­ве­ли ее к от­цу Вар­ла­а­му. Здесь она от­кры­ла ему же­ла­ние стать хри­сти­ан­кой. Отец Вар­ла­ам не стал спе­шить, но ис­пы­тал ее и по­сле недол­го­го огла­ше­ния кре­стил с име­нем Ана­ста­сия. Тот­час по Кре­ще­нии при­шла она в пол­ный ра­зум и со­вер­шен­но здо­ро­вой вер­ну­лась в свой улус.

    Не без скор­бей при­шлось от­цу Вар­ла­а­му про­хо­дить свое по­при­ще на ни­ве мис­си­о­нер­ства. С от­бы­ти­ем прео­свя­щен­но­го Ири­нея с Ир­кут­ской ка­фед­ры в кон­си­сто­рию по­сы­па­лись жа­ло­бы на «вме­ша­тель­ство» его в де­ла при­ход­ских свя­щен­ни­ков. Де­ло до­шло до раз­би­ра­тель­ства в кон­си­сто­рии, где ста­ли вы­яс­нять, от­ку­да отец Вар­ла­ам по­лу­ча­ет свя­тое ми­ро, упо­треб­ля­е­мое при Кре­ще­нии, и по ка­ко­му пра­ву об­ра­ща­ет в пра­во­сла­вие рас­коль­ни­ков. Де­ло огра­ни­чи­лось его объ­яс­не­ни­ем, что ми­ро он по­лу­чил у бла­го­чин­но­го мо­на­сты­рей, а кре­стит и об­ра­ща­ет в пра­во­сла­вие ино­род­цев и рас­коль­ни­ков по бла­го­сло­ве­нию ар­хи­пас­ты­рей: прео­свя­щен­ных Ми­ха­и­ла и Ири­нея. Тем не ме­нее ду­хов­ной кон­си­сто­ри­ей бы­ло при­ня­то ре­ше­ние впредь без пред­ва­ри­тель­но­го раз­ре­ше­ния епар­хи­аль­но­го ар­хи­ерея за­пре­тить ему со­вер­ше­ние Та­ин­ства Кре­ще­ния, а тре­бы ис­пол­нять толь­ко по при­гла­ше­нию при­ход­ско­го свя­щен­ства.

    На этом го­не­ния на от­ца Вар­ла­а­ма не за­кон­чи­лись. В фев­ра­ле 1834 го­да при­был с про­вер­кой игу­мен Из­ра­иль. Один Гос­подь ве­да­ет, в си­лу ка­ких при­чин, но толь­ко по­мра­чил­ся умом игу­мен и об­ра­зо­вал что-то вро­де сек­ты. До­шло да­же до ко­щун­ства. Со­блазн этот на­де­лал мно­го хло­пот епар­хи­аль­но­му на­чаль­ству. На­ча­лось след­ствие, и бы­ли пред­при­ня­ты ре­ши­тель­ные ме­ры к пре­се­че­нию па­губ­ных по­след­ствий этой про­вер­ки. Сам отец Вар­ла­ам до­ста­точ­но пе­ре­жил уни­же­ний и оскорб­ле­ний со сто­ро­ны игу­ме­на Из­ра­и­ля, но с ис­тин­ным сми­ре­ни­ем по­чи­тал все по­но­ше­ния за на­гра­ду. Впо­след­ствии эти при­тес­не­ния обер­ну­лись ко бла­гу как оби­те­ли, так и ему са­мо­му.

    По­сле то­го, как игу­мен Из­ра­иль на­ру­шил в ски­ту по­ря­док и цер­ков­ные уста­вы, но­вый Ир­кут­ский прео­свя­щен­ный Ме­ле­тий об­ра­тил­ся в Свя­щен­ный Си­нод с пред­ло­же­ни­ем об из­ме­не­нии ста­ту­са ски­та. Скан­дал с игу­ме­ном ока­зал­ся кста­ти, и вско­ре на до­клад обер-про­ку­ро­ра его им­пе­ра­тор­ско­му ве­ли­че­ству бы­ла на­ло­же­на ре­зо­лю­ция: «…при­чис­лить скит, учре­жден­ный в Верх­не­удин­ском окру­ге в Чи­кой­ских го­рах, к раз­ря­ду за­штат­ных мо­на­сты­рей». В со­от­вет­ствии с этим по­ло­же­ни­ем ос­но­ва­тель ски­та отец Вар­ла­ам был при­знан в зва­нии стро­и­те­ля. Зва­ние это как нель­зя луч­ше опре­де­ля­ло вид де­я­тель­но­сти, на ко­то­рой в то вре­мя осо­бен­но со­сре­до­то­чил­ся отец Вар­ла­ам.

    Как толь­ко ин­ци­дент с игу­ме­ном Из­ра­и­лем ис­чер­пал се­бя и в Чи­кой­ском те­перь уже мо­на­сты­ре был вос­ста­нов­лен над­ле­жа­щий по­ря­док (воз­об­нов­ле­но еже­днев­ное слу­же­ние, рас­пе­ча­та­ны Цар­ские вра­та), отец Вар­ла­ам за­нял­ся пе­ре­строй­кой един­ствен­но­го в оби­те­ли хра­ма. Сред­ства на это бы­ли по­жерт­во­ва­ны куп­цом пер­вой гиль­дии Ф.М. Нем­чи­но­вым. По­сле ре­мон­та и об­нов­ле­ния храм был за­но­во освя­щен во сла­ву Бо­жи­ей Ма­те­ри и Ее ико­ны «Спо­руч­ни­ца греш­ных». Кро­ме то­го, от­цу Вар­ла­а­му бы­ло по­ру­че­но при­сту­пить к со­ору­же­нию но­во­го со­бор­но­го хра­ма.

    Пе­ри­од бур­но­го стро­и­тель­ства мо­на­стырь пе­ре­жил во вре­ме­на сто­ло­ва­ния на Ир­кут­ской ка­фед­ре прео­свя­щен­но­го Ни­ла. Но­вый Ир­кут­ский вла­ды­ка с осо­бой за­бо­той от­нес­ся к Чи­кой­ской оби­те­ли, ко­то­рую ча­сто по­се­щал. В пер­вый же свой при­езд он воз­вел от­ца Вар­ла­а­ма в сан игу­ме­на.

    Спра­вед­ли­во бу­дет ска­зать, что оби­тель бы­ла лю­би­мым де­ти­щем вла­ды­ки. По­ру­чив от­цу Вар­ла­а­му стро­и­тель­ство но­во­го хра­ма, прео­свя­щен­ный Нил сам по­мо­гал ему в пла­ни­ров­ке и ор­га­ни­за­ции стро­и­тель­ных ра­бот, вни­кал во все ме­ло­чи. Он же ис­хо­да­тай­ство­вал в Свя­щен­ном Си­но­де для мо­на­сты­ря три ты­ся­чи руб­лей. По­ми­мо ка­зен­ных де­нег, мо­на­сты­рю бы­ли сде­ла­ны по­жерт­во­ва­ния и от част­ных лиц.

    В од­ном из но­ме­ров «Мос­ков­ских ве­до­мо­стей» бы­ла опуб­ли­ко­ва­на за­мет­ка о со­зда­нии в Чи­кой­ских го­рах ино­че­ско­го ски­та с при­зы­вом о по­жерт­во­ва­ни­ях на свя­тую оби­тель. Очень мно­гие от­клик­ну­лись на прось­бу о по­мо­щи. Го­род­ские об­ще­ства и част­ные ли­ца, про­сто­лю­ди­ны и ав­гу­стей­шие осо­бы жерт­во­ва­ли день­га­ми и ве­ща­ми – кто чем мог. Из дво­ра его им­пе­ра­тор­ско­го ве­ли­че­ства оби­те­ли бы­ла под­не­се­на ико­на Спа­си­те­ля, пе­ре­дан­ная через статс-сек­ре­та­ря от го­су­да­ры­ни им­пе­ра­три­цы Алек­сан­дры Фе­до­ров­ны. Без со­мне­ния, не бы­ла за­бы­та Чи­кой­ская оби­тель и кях­тин­ски­ми граж­да­на­ми. Некто Па­вел Фед­чен­ко по­жерт­во­вал се­реб­ря­ную по­зла­щен­ную ри­зу на ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри. Ста­ра­ни­я­ми кях­тин­ско­го бо­га­ча Ни­ко­лая Мат­ве­е­ви­ча Игум­но­ва в ка­мен­ном эта­же со­бор­но­го хра­ма был со­ору­жен при­дел во имя апо­сто­ла и еван­ге­ли­ста Мат­фея. Бла­го­де­те­ли мо­на­сты­ря жерт­во­ва­ли в его поль­зу не толь­ко день­ги и пред­ме­ты цер­ков­но­го оби­хо­да, но и зем­ли, со­ору­же­ния для обес­пе­че­ния про­пи­та­ния бра­тии. Так, кре­стья­нин Ку­па­лей­ской во­ло­сти Ав­ра­амий Оскол­ков по­жерт­во­вал дву­став­ную му­ко­моль­ную мель­ни­цу с дву­мя ам­ба­ра­ми. Щед­ро и обиль­но бла­го­тво­ри­тель­ство­вал оби­те­ли ку­пец пер­вой гиль­дии Иван Ан­дре­евич Па­хол­ков. Его усер­ди­ем в мо­на­сты­ре бы­ли по­стро­е­ны огра­да, до­рож­ные лест­ни­цы, тро­туа­ры – для жиз­ни мо­на­сты­ря, рас­по­ло­жен­но­го на вер­шине кру­той го­ры, де­таль нема­ло­важ­ная. Он же по­за­бо­тил­ся о стро­и­тель­стве скот­ных дво­ров, ам­ба­ров, кух­ни, но­вых кел­лий (ста­рые по при­чине вет­хо­сти и «небла­го­леп­но­сти» по рас­по­ря­же­нию вла­ды­ки бы­ли сне­се­ны). Сво­ей су­пру­ге Анне Ан­дре­евне пе­ред смер­тью он за­ве­щал вло­жить в Мос­ков­скую со­хран­ную каз­ну пять­де­сят ты­сяч руб­лей ас­сиг­на­ци­я­ми с тем, чтобы про­цен­ты с этой сум­мы еже­год­но вы­да­ва­лись в поль­зу Чи­кой­ско­го мо­на­сты­ря, в ко­то­ром он за­ве­щал по­хо­ро­нить се­бя.

    В 1841 го­ду со­бор­ный храм был уже вполне го­тов к освя­ще­нию. Вот как об этом пи­сал вла­ды­ке Ни­лу сам игу­мен Вар­ла­ам: «Бо­жи­ей ми­ло­стью и ва­ши­ми ар­хи­пас­тыр­ски­ми мо­лит­ва­ми и по­со­би­ем доб­ро­хот­ных да­те­лей, внут­ри свя­то­го хра­ма свя­то­го Про­ро­ка и Пред­те­чи Гос­под­ня Иоан­на два при­де­ла, Скор­бя­щей Бо­жи­ей Ма­те­ри и свя­ти­те­ля Хри­сто­ва Ин­но­кен­тия, при­шли уже в со­вер­шен­ное ис­пол­не­ние. Ико­но­ста­сы по­став­ле­ны, ико­ны по ме­стам, пре­сто­лы, жерт­вен­ни­ки и об­ла­че­ния в го­тов­но­сти…» Все жда­ли при­бы­тия ар­хи­епи­ско­па Ни­ла на освя­ще­ние хра­ма, но он не смог быть и поз­же пи­сал о. Вар­ла­а­му: «Бла­го­да­рю Гос­по­да, что по­мог Он вам со­вер­шить освя­ще­ние хра­ма. Мо­лю, да свя­тит­ся имя Его вы­ну в оби­те­ли Чи­кой­ской». Еще через год от­цу Вар­ла­а­му вновь бы­ло раз­ре­ше­но са­мо­сто­я­тель­но освя­тить дру­гой при­дел во имя свя­то­го еван­ге­ли­ста Мат­фея.

    За­бо­тил­ся игу­мен Вар­ла­ам и о хле­бе на­сущ­ном для бра­тии. В ду­хов­ной кон­си­сто­рии хло­по­тал он об от­во­де ски­ту хле­бо­па­хот­ной и се­но­кос­ной зе­мель, а ко­гда об­ра­тил­ся к ур­лук­ским кре­стья­нам с прось­бой об уступ­ке зем­ли, те со­гла­си­лись дать мо­на­сты­рю во­семь­де­сят шесть де­ся­тин. Впо­след­ствии пра­ви­тель­ство вы­де­ли­ло мо­на­сты­рю шесть­де­сят пять де­ся­тин зем­ли.

    За де­ла­ми хо­зяй­ствен­ны­ми не осла­бе­вал по­движ­ник Вар­ла­ам и в про­по­ве­ди на ни­ве Хри­сто­вой. Бы­вая с тре­ба­ми в до­мах ста­ро­об­ряд­цев, отец Вар­ла­ам за­во­е­вал у них боль­шой ав­то­ри­тет, что по­слу­жи­ло де­лу от­кры­тия еди­но­вер­че­ских хра­мов. Прео­свя­щен­ный Нил со дня вос­ше­ствия на Ир­кут­скую ка­фед­ру был пре­ис­пол­нен осо­бо­го рве­ния в об­ра­ще­нии рас­коль­ни­ков и про­све­ще­нии ино­род­цев.

    Успеш­ная мис­си­о­нер­ская де­я­тель­ность от­ца Вар­ла­а­ма ра­до­ва­ла его без­мер­но. «По­пе­че­ние твое о еди­но­вер­че­ской (Ар­хан­гель­ской) церк­ви, – пи­сал он игу­ме­ну Вар­ла­а­му, – ра­ду­ет ме­ня. Под­ви­зай­ся, доб­рый ста­рец, пом­ня, что об­ра­ти­вый греш­ни­ка спа­сет ду­шу свою и по­кры­ет мно­же­ство гре­хов. По­се­ти ра­ди Бо­га рас­коль­ни­че­ские се­ле­ния, один ли или с от­цом Си­мео­ном (еди­но­вер­че­ским свя­щен­ни­ком Ар­хан­гель­ской церк­ви). Упо­ваю, что сло­во ва­ше об­ря­щет бла­гую зем­лю и при­не­сет за­блуж­да­ю­щим­ся плод спа­се­ния».

    Од­ним из без­услов­ных при­зна­ков до­ве­рия ста­ро­об­ряд­цев к от­цу Вар­ла­а­му бы­ло то, что они без те­ни ко­ле­ба­ния от­прав­ля­ли сво­их де­тей в ор­га­ни­зо­ван­ное в Чи­кой­ском мо­на­сты­ре учи­ли­ще. Отец Вар­ла­ам сам обу­чал их гра­мо­те и чте­нию мо­литв. Труд­но бы­ло и пред­ста­вить бо­лее дей­ствен­ное сред­ство для вос­пи­та­ния де­тей рас­коль­ни­ков в ду­хе под­лин­ной ве­ры.

    Ко­гда ушли в про­шлое на­ве­ты на от­ца Вар­ла­а­ма, что он, про­све­щая за­блуд­ших, за­ни­ма­ет­ся «не сво­им» де­лом, он от­пра­вил­ся с па­лом­ни­че­ской по­езд­кой по ре­ке Чи­кой, по бе­ре­гам ко­то­рой во мно­же­стве рас­по­ла­га­лись се­ле­ния рас­коль­ни­ков. По­езд­ка эта ока­за­лась весь­ма успеш­ной. По­ми­мо Ар­хан­гель­ской церк­ви, вско­ре на­ча­лось со­ору­же­ние и Ниж­не­на­рым­ской, так­же на усло­ви­ях еди­но­ве­рия. «От­та­и­ва­ние» непри­ми­ри­мых рас­коль­ни­ков про­ис­хо­ди­ло по­сте­пен­но, но про­тив глав­но­го ар­гу­мен­та – невоз­мож­но­сти спа­се­ния без Та­инств – им бы­ло труд­но усто­ять. Они на­ча­ли со­гла­шать­ся с необ­хо­ди­мо­стью при­нять за­кон­но­го свя­щен­ни­ка для от­прав­ле­ния бо­го­слу­же­ния по ста­ро­пе­чат­ным кни­гам.

    Во­оду­шев­лен­ный успе­хом про­по­ве­ди от­ца Вар­ла­а­ма, прео­свя­щен­ный Нил ис­хо­да­тай­ство­вал в Свя­щен­ном Си­но­де сред­ства на стро­и­тель­ство еди­но­вер­че­ской Ниж­не­на­рым­ской церк­ви. Ар­хи­епи­скоп Во­ло­год­ский Ири­нарх усту­пил для хра­ма древ­ний ан­ти­минс, освя­щен­ный еще в 1544 го­ду. Для нужд церк­ви бы­ли вы­сла­ны ста­ро­пе­чат­ные кни­ги: треб­ник, слу­жеб­ник, Пост­ная три­одь, ко­то­рые в из­ве­ще­нии об от­прав­ке прео­свя­щен­ный Нил на­звал под­лин­ным со­кро­ви­щем и про­сил игу­ме­на Вар­ла­а­ма по­ра­до­вать при­хо­жан и свя­щен­ни­ка этим при­об­ре­те­ни­ем. Ис­крен­нюю за­бо­ту о хра­ме про­явил сам свя­ти­тель Фила­рет, мит­ро­по­лит Мос­ков­ский. Глу­бо­ко со­чув­ствуя пре­се­че­нию рас­ко­ла на Чи­кое, он в 1842 го­ду при­слал для Ниж­не­на­рым­ской По­кров­ской церк­ви древ­ние свя­щен­ные со­су­ды.

    За­креп­ляя успех про­по­ве­ди еди­но­ве­рия, отец Вар­ла­ам об­ра­тил свой взор и на со­сед­ние во­ло­сти. Здесь он ока­зал­ся не оди­но­ким мис­си­о­не­ром, а со­тру­же­ни­ком ар­хи­манд­ри­ту Да­ни­и­лу. Вме­сте они про­по­ве­до­ва­ли в Ку­на­лей­ской, Тар­ба­га­тай­ской и Му­хор­ши­бир­ской во­ло­стях. Всю­ду, во всех се­ле­ни­ях, где толь­ко успе­ли по­бы­вать мис­си­о­не­ры, об­на­ру­жи­ва­лось от­рад­ное дви­же­ние к еди­но­ве­рию. Так, на­при­мер, в Ку­на­лее и Куй­туне упор­ство рас­коль­ни­ков да­ло тре­щи­ну. Жи­те­ли по­сел­ков как бы раз­де­ли­лись на три пар­тии. Од­ни со­гла­ша­лись при­нять свя­щен­ни­ка при усло­вии, что он не бу­дет за­ви­сим от епар­хи­аль­но­го на­чаль­ства, дру­гие со­гла­ша­лись при­нять еди­но­ве­рие, а тре­тьи упор­ство­ва­ли.

    Тру­ды мис­си­о­не­ров увен­ча­лись успе­хом – мис­сия успе­ла учре­дить два еди­но­вер­че­ских при­хо­да: в се­ле Би­чу­ре Ку­на­лей­ской во­ло­сти – с цер­ко­вью Успе­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри, и в се­ле Тар­ба­га­тае – в честь свя­ти­те­ля Ни­ко­лая. Свя­щен­ни­ком в Тар­ба­га­тай­скую цер­ковь был на­зна­чен отец Ва­си­лий Зна­мен­ский. Его слу­же­ние в Ни­ко­ла­ев­ской еди­но­вер­че­ской церк­ви при­вле­ка­ло бо­го­моль­цев из со­сед­них се­ле­ний. Ча­сто жи­те­ли со­сед­них Ха­ра­уз­ско­го и Хон­хо­лой­ско­го се­ле­ний про­си­ли его по­слу­жить у них в мест­ных ча­сов­нях.

    Все­го за вре­мя мис­си­о­нер­ских тру­дов от­цом Вар­ла­а­мом бы­ло об­ра­ще­но до пя­ти ты­сяч душ и устро­е­но несколь­ко еди­но­вер­че­ских церк­вей. Во мно­гом это­му спо­соб­ство­ва­ла его лич­ная по­движ­ни­че­ская жизнь, про­сто­та его убеж­де­ний. В 1845 го­ду Свя­тей­шим Си­но­дом он был пред­став­лен к на­граж­де­нию зо­ло­тым на­перс­ным кре­стом.

    В том же 1845 го­ду ста­рец Вар­ла­ам по­чув­ство­вал в се­бе край­ний упа­док сил, но про­дол­жал тру­дить­ся. В ян­ва­ре сле­ду­ю­ще­го го­да он еще успел со­вер­шить по­езд­ку по се­ле­ни­ям Ур­лук­ской во­ло­сти, но это ско­рее по­хо­ди­ло на про­ща­ние с паст­вой со­бран­ных им во­еди­но под управ­ле­ние Гос­подне. В оби­тель из по­езд­ки он вер­нул­ся боль­ным. 23 ян­ва­ря, на семь­де­сят пер­вом го­ду жиз­ни, на­пут­ство­ван­ный Свя­ты­ми Та­и­на­ми, пре­дал он дух свой в ру­це Бо­жии на гла­зах у чи­кой­ской бра­тии. По от­пе­ва­нии его те­ло бы­ло по­гре­бе­но про­тив ал­тар­но­го ок­на с юж­ной сто­ро­ны при­де­ла Бо­жи­ей Ма­те­ри. Над мо­ги­лой впо­след­ствии был сде­лан кир­пич­ный па­мят­ник с чу­гун­ной пли­той.

    По смер­ти пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма по­чи­та­те­ли его па­мя­ти ста­ли по кру­пи­цам со­би­рать сви­де­тель­ства о его зем­ной жиз­ни. Мно­гое из от­крыв­ше­го­ся им бы­ло до вре­ме­ни со­кры­то

    и толь­ко те­перь яви­лось ми­ру. Так, из пи­сем ма­туш­ки Ел­пи­ди­фо­ры, игу­ме­нии Ка­зан­ско­го мо­на­сты­ря в Ка­си­мо­ве Ря­зан­ской гу­бер­нии, ста­ло из­вест­но, что еще в по­ру стран­ствий по свя­ты­ням Рос­сии бу­ду­щий пу­стын­ник Чи­кой­ский встре­чал­ся с пре­по­доб­ным Се­ра­фи­мом Са­ров­ским. В пись­ме от­цу Вар­ла­а­му от 15 ян­ва­ря 1830 го­да она пи­са­ла: «…име­ла сча­стие ви­деть уже и не в пер­вый от­ца Се­ра­фи­ма… вам по­сы­ла­ет свои бла­го­сло­ве­ния».

    В выс­шей сте­пе­ни на­зи­да­тель­ны от­но­ше­ния меж­ду по­движ­ни­ка­ми свя­той пра­во­слав­ной церк­ви! Ве­дая и со­блю­дая со­кро­вен­ное от пре­муд­рых и ра­зум­ных, они, спо­доб­ля­ясь пло­дов Свя­то­го Ду­ха, в про­сто­те мла­ден­че­ской ве­ры стя­жа­ли се­бе ве­нец неувя­да­е­мой сла­вы.

    До кон­ца сво­их дней со­хра­нил пре­по­доб­ный Вар­ла­ам ис­крен­нюю лю­бовь и глу­бо­кое по­чи­та­ние пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма. В его ке­ллии дол­го ви­сел при­жиз­нен­ный порт­рет пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма, ис­пол­нен­ный мас­лом на хол­сте по за­ка­зу ма­туш­ки Ел­пи­ди­фо­ры и вы­слан­ный ею в Чи­кой­скую пу­стынь. При­ме­ча­тель­ны сде­лан­ные на нем над­пи­си. Так, в пра­вом уг­лу бы­ло на­пи­са­но: «Пу­стын­но­жи­тель, схи­мо­нах Се­ра­фим, Небес­ных сил под­ра­жа­тель, Са­ров­ской пу­сты­ни». В ле­вом уг­лу сто­я­ло: «а еже ныне жи­ву во пло­ти, ве­рою жи­ву в Сы­на Бо­жия, воз­лю­бив­ша­го мене (Гал.2,20). И вме­няю вся уме­ты бы­ти, да Хри­ста при­об­ря­щу (Флп.3,8)». По­сле смер­ти стар­ца порт­рет этот на­хо­дил­ся в Ни­ко­ла­ев­ской ча­совне Ал­тай­ской мис­сии. Позд­нее сле­ды его за­те­ря­лись.

    Бы­ла у пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма и дру­гая свя­ты­ня – ико­на со­ло­вец­ких чу­до­твор­цев Зо­си­мы и Сав­ва­тия – бла­го­сло­ве­ние игу­ме­нии Ел­пи­ди­фо­ры. С этой ико­ной она от­пра­ви­ла пись­мо, в ко­то­ром пи­са­ла: «…сей об­раз из той оби­те­ли с их мо­щей. Из­ли­ваю вам ду­шев­ное мое же­ла­ние, чтобы с по­мо­щью Бо­жи­ей и мо­лит­ва­ми сих угод­ни­ков ва­ше сие ме­сто про­сла­ви­лось, как Лав­ра и оби­тель Со­ло­вец­ких чу­до­твор­цев. На­вер­ное, вы помни­те, как сих угод­ни­ков Бо­жи­их на­чаль­ное бы­ло устро­е­ние оби­те­ли, с тру­дом и хо­да­тай­ством ко Гос­по­ду. Так и вам же­лаю, чтобы ва­ша оби­тель так же устро­и­лась. Про­си­те сих угод­ни­ков. Они вам бу­дут по­мо­га­те­ли. Но все­го бо­лее да бу­дет с ва­ми во­ля Бо­жия, и да воз­ра­ду­ет­ся серд­це ва­ше о Гос­по­де Бо­зе, вое­же на­ла­ди­ти­ся вам бла­го­да­тию Хри­ста Спа­си­те­ля и со­вер­шен­ным здра­ви­ем пре­успе­вать в ду­хе спа­се­ния».

    Вплоть до во­дво­ре­ния в стране без­бож­ной вла­сти боль­ше­ви­ков па­мять стар­ца Вар­ла­а­ма по­чи­та­лась от­кры­то. Бла­го­че­сти­вые па­лом­ни­ки, бы­вая в Чи­кой­ской оби­те­ли и по­кло­ня­ясь по­дви­гу пу­стын­но­жи­те­ля Вар­ла­а­ма, во­очию мог­ли ви­деть же­лез­ную коль­чу­гу, ко­то­рую он на­де­вал на се­бя во вре­мя мо­лит­вен­но­го по­дви­га, мог­ли по­бы­вать у кел­лии стар­ца, ко­то­рую он устро­ил соб­ствен­ны­ми ру­ка­ми, на­пить­ся во­ды из ис­точ­ни­ка, про­те­ка­ю­ще­го ря­дом с нею, – на­пи­тать­ся из ис­точ­ни­ка свя­то­сти пре­по­доб­но­го Вар­ла­а­ма. Кто бы­вал у его кел­лии, по­доб­ной пе­ще­ре древ­них по­движ­ни­ков, тот на­пол­нял­ся бла­го­да­тию Бо­жи­ей и уез­жал из тех мест, устрем­ля­ясь за еди­ным на по­тре­бу.

    В 2002 году в Чикойские леса отправилась экспедиция для определения места погребения преподобного Варлаама. Уверенность исследователей в том, что место упокоения преподобного Варлаама будет отыскано, основывалась на жизнеописании пустынника Варлаама, составленного епископом Мелетием (Заборовским). После непродолжительных поисков место, указанное святителем Мелетием, — напротив алтарного окна с южной стороны придела во имя иконы «Всех скорбящих Радость» Иоанно-Предтеченского храма, — было найдено.

    После получения патриаршего благословения, 21 августа 2002 года под молитвенное пение были обретены мощи преподобного. Сомнений в их подлинности не было: вместе с мощами был обретен деревянный настоятельский крест, который чудесным образом не истлел.

    Мощи были переложены в приготовленную гробницу и привезены в Читу. Сейчас мощи преподобного Варлаама находятся в кафедральном соборе в честь Казанской иконы Божией Матери в Чите.

    Верим, что молитвами и заступничеством преподобного Варлаама Чикойского Господь охранит Забайкалье от врагов видимых и невидимых.

    Преподобный Варлаам Чикойский прославлен в Соборе Сибирских святых в 1984 году (память 10/23 июня).